Григорий Дашевский о послереволюционном Блоке.
“Вы мало пишете, Александр Александрович”, сказала я ему между прочим. — “Я совсем не пишу, Любовь Яковлевна, — ответил он тихо.— Я служу. Я все это время должен служить. Ведь нас трое, жизнь очень тяжела. А служба всегда, какая бы она ни была, не дает мне возможность внутренне работать”.
Убийцы в глазах жертв и должны быть чудовищами; жертвы имеют право так смотреть на убийц и так о них говорить.
«Говорят, писатель должен все понять и сейчас же все ясно объяснить. А я в 40 лет понимаю меньше, чем в 20, каждый день думаю разное, и жить хочу, и уснуть, и голова болит от этой всемирной заварушки».
