"Станиславский был состоятелен, но не настолько, чтобы не знать счета деньгам. Считал ли он их потому, что был скуп? Вряд ли: он дважды терял немалые деньги на художественных предприятиях (в начале деятельности Общества искусства и литературы и при закрытии Театра-Студии). Убытки он без слов брал на себя, крайне дорожа своей репутацией в деловых кругах. Случись что, он должен был бы покрыть из своих средств разорение Товарищества Художественного театра. Он знал это. Он умел жертвовать искусству, но был не в праве рисковать, имея семью на руках.
Станиславский считал деньги, потому что был очень порядочен в деньгах. В его маленьких, с петельками для карандашей, записных книжечках, доведенных до полного хаоса записями, идущими и от начала и от конца, среди афоризмов о театре, иногда обведенных рамочкой, адресов, рецептов, зарисовок для декораций, списочков взятых в дорогу вещей и т. д., разбросаны записи расходов и наличие денег на банковских счетах. Например, сколько положено в Купеческий банк, а сколько в банк Юнкер. Сколько выдано Лилиной на хозяйство. Сколько истрачено в Петербурге на Апраксином дворе на покупку старинных вещей для театра. За границей Станиславский записывает всякую израсходованную мелочь: сколько дано на чай и сколько стоил кофе свой и «маманин», то есть матери, Елизаветы Васильевны Алексеевой.
Ничего подобного нет в записных книжках Немировича-Данченко. Если он пишет о финансах, то это бесконечные прогнозы сборов, прикидки расходов на новые постановки, анализы реальных сборов прошедших сезонов, стоимость труппы и служащих. Все это относится только к театру".

"Долги Немировича-Данченко состояли из четырех займов. Первый был сделан в Управлении госактеатрами в виде двадцати пяти тысяч рублей подъемных перед началом гастролей. Второй — в берлинском кредитном банке 21 декабря 1925 года на покрытие убытков перед отъездом в Америку. Третий — в Амторге — торговом представительстве СССР в Америке.
Эта хорошо известная контора располагалась на семнадцатом этаже и даже днем была залита электрическим светом. Немировичу-Данченко удалось убедить вице-президента Амторга Георгия Васильевича Турбина, что художественный успех, достигнутый Музыкальной студией, дороже ее финансовых убытков и поднимает престиж советской страны в глазах всего мира, следовательно, надо поддержать патриотическое дело материально. В марте 1926 года Амторг выдал шесть тысяч долларов на пролонгацию гастролей.
Новая поездка по городам США тоже оказалась убыточной...
Четвертый заем был сделан опять в берлинском кредитном банке на оплату обратного пути..."

Радищева О.А. "Станиславский и Немирович-Данченко: История театральных отношений".