Исайя Берлин "Встречи с русскими писателями в 1945 и 1956 годах".

Много раз перечитывал я этот отрывок.
Искренен ли Исайя Берлин, успокаивая Пастернака?
Казалось, говорить о свободе, независимости - подливать масла в огонь.
Но нет, слушая ложь, Пастернак "успокоился и взбодрился".

"Тем временем мы подошли к дому поэта. Пастернак уже ждал нас в дверях.
Он горячо обнял меня и сказал, что счастлив вновь встретиться со мной после одиннадцати лет, в течение которых произошло много событий, в том числе далеко не радостных... Тут он прервал самого себя и спросил: "Вероятно, и вы хотите что-то мне сказать?" И тут не знаю, что на меня нашло, но я проявил чрезвычайную бестактность. "Борис Леонидович, - произнес я, - я тоже очень рад видеть вас, но больше всего рад тому, что вы выжили, это просто чудо...". (При этом я имел в виду последнюю антисемитскую сталинскую кампанию). Лицо поэта потемнело, его взгляд выразил неподдельный гнев. "Я знаю, что вы думаете!" - сказал он. "Что, Борис Леонидович?" "Я знаю в точности, что вы имеете в виду, - повторял он прерывающимся голосом, и это было очень страшно, - не увиливайте. Мне ваши мысли известны сейчас лучше, чем мои собственные". "Что же я думаю?" - спросил я, ужасно обеспокоенный. "Вы думаете, - я уверен в этом, - что я что-то сделал для НИХ". "Уверяю вас, Борис Леонидович, у меня и мыслей таких не было! И никогда ни от кого я не слышал подобного предположения, даже в виде злой шутки". В конце концов Пастернак поверил мне, хотя был глубоко задет и оскорблен. Только после моих неоднократных заверений, что во всем мире его глубоко почитают не только как поэта, но и как человека свободного и независимого, он наконец успокоился и взбодрился".