Что с нашим вкусом, пониманием?
Есть четкий действующий критерий, сформулированный почти сто лет назад: "Все произведения мировой литературы я делю на разрешенные и написанные без разрешения. Первые - это мразь, вторые - ворованный воздух".
Как случилось, что авторы разрешенной советской прозы - последователи и наследники "запроданных рябому черту на три поколения вперед" - вдруг превратились в уважаемых?